Из общей патологии, а также из специальных исслет дований
В. И. Войткевич (1973) известно, что характер и быстрота действия гипоксии (и не одной ее) «зависит от индивидуальных особенностей организма, от особенностей его нервной системы, от функционального строения организма в целом, от степени тренированности к гипоксическим условиям и к мышечной работе, а также от способности организма быстро переключать дыхательную и сердечно-сосудистую системы на повышенную деятельность и от координации функций дыхания и кровообращения».
В более конкретном плане в этом отношении следует назвать слабость основных процессов нервной системы. Bhattachariya (1964) восприимчивыми к горной болезни считает всех невротиков. Физическое и психическое переутомление, врожденная или приобретенная чувствительность к гипоксии, заболевания, травмы, интоксикации предшествовавшие или сопутствующие пребыванию в горах и ограничивающие адаптивные способности организма, стимулируют возникновение организменных либо системных дизадаптаций.
Препятствуют возникновению горных болезней и предболезней хорошее физическое состояние, выносливость, закаленность, рациональное питание, продуманный режим труда и отдыха, адекватная экипировка. Полноценная, правильно проведенная акклиматизация может, как говорилось, свести на нет вероятность дизадаптаций в горах.
Объективная сложность анализа механизмов горных дизадаптаций, помимо этиологического и клинического полиморфизма, объясняется многосложностью патомор-фологических и патофизиологических изменений при диз-адаптациях.
Monge (1943) хроническую горную болезнь считал результатом неприобретения высокогорной адаптации или ее потерю. Это положение справедливо и в отношении других безусловных горных болезней и предболезней. Однако механизмы снижения и даже утраты адаптированности, выработанной в течение индивидуального приспособления, а тем более у высокогорной популяции людей, еще недостаточно ясны, хотя Monge горную болезнь называет климатической аноксией, a Dill (1938) считает, что ее симптомы порождаются гипоксическими изменениями в тканях.
Mosso (1898, 1899) причиной горной болезни называл гипокапнию. А. Бернштейн (1967) в защиту этого взгляда приводит такие доказательства: иногда горная болезнь обнаруживается не на высоте, а после возвращения на равнину; иногда горная болезнь проявляется на высоте 2200—2400 м, т. е. тогда, когда гипоксический фактор не выражен и еще не вызывает изменений даже в легочной вентиляции; иногда горная болезнь развивается при достаточно высоком насыщении артериальной крови кислородом. Однако., в настоящее время следует признать общепринятым, что именно гипоксия, а не ги-покапния первична в развитии горной болезни. Гипокап-ния же развивается как следствие гипервентиляции, поражденной гипоксией. В этой связи приведем данные О. Г. Газенко и соавт., (1970). В герметической камере при прочих равных условиях имитировался только недостаток кислорода, наблюдаемый при 100—110 мм рт. ст. (высота 3000 м). Пребывание испытуемых в течение 2-х, 3-х суток в этих условиях не вызывало у них выраженной горной болезни. С набором высоты роль гипоксии доминировала. И поэтому, когда парциальное давление О2 во вдыхаемом воздухе снижалось до 80—75 мм рт. ст. (высота 5000 м), у испытуемых наблюдалась острая и тяжело протекающая форма горной болезни. Авторы, отмечают, что проявления ее были разнообразны: гриппоподобное состояние, преимущественно желудочно-кишечные, легочные, мышечно-суставные расстройства. Усложнив опыты введением в камеру 3—4% СО2 авторы установили, что некоторые симптомы горной болезни при этом исчезают. Вывод из работы гласит: «вся картина горной болезни определяется одновременным влиянием как недостатка кислорода, так и потерей СО2, хотя все же основная причина — дефицит кислорода».
